Я — мама ребёнка-инвалида. У моего сына ДЦП, последствия травмы. Ему уже почти четыре года, но он не умеет сидеть, ходить, почти не разговаривает.

Все началось ещё в роддоме. Блеклая медсестра, заполняя бумаги, буднично поинтересовалась:

— Отказ от ребёнка оформляем?

Я не сразу нашла, что ответить, но всё же спросила:

— А если у вас случится инсульт, ваши родственники тоже от вас откажутся?

— При чём здесь это? — она была искренне удивлена моим вопросом.

Знаете, я потом лежала с сыном в больнице и видела этих отказников. Наверное, так выглядели дети в Бухенвальде или Освенциме. Грязные, тощие, с затравленным взглядом, неспособные обслужить себя, они лежали в луже собственной мочи, и никто не подходил к ним часами. Никто не водил их гулять, никто не приносил игрушек. Я по мере возможностей старалась хоть как-то им помочь, сталкиваясь при этом с неподдельным удивлением персонала.

Подобное отношение я вижу каждый день. Мамаши уводят своих детей с площадки, стоит нам на ней появиться (да, сын не может с ними поиграть, но ему очень нравится просто слушать детские голоса, детский смех). В поликлинике — демонстративно пересаживаются в другую очередь. «Маша, не подходи к этому, оно заразно!» — доводилось слышать и такое.

В нашем Питере достаточно много иностранных туристов. Так вот, их поведение при виде нас с сыном настолько отличается от поведения соотечественников, что это бросается в глаза. Они не отводят взгляд, не перебегают на другую сторону улицы и даже не показывают пальцем.

В общем, к чему я это всё рассказываю? Увы, но никакие парады, государственный пафос и патриотические фильмы о войне не отменяют того факта, что мы живём в стране победившего фашизма. Люди у нас делятся на несколько сортов, и низшие из них (бракованные, неполноценные) не имеют права на существование. Да, это государственная политика (смотри, например, так называемый «закон Димы Яковлева»), но поддержанная большинством из вас. Наденьте тогда свастику на рукава, чего уж стесняться. А я, пожалуй, пойду подам документы на вид на жительство в Германии — в стране проигравшего фашизма.